— От клиентов, наверное, отбоя нет с такой выставкой?

— Да что вы! Ходят, восхищаются: «Вау!», «Красиво! Но как дорого!». А куда дешевле? Тысяча — это дорого? А дешевле отдавать — себя не уважать, я считаю. Столько времени тратить, столько сил и труда вкладывать и потом отдать за копейки. Пусть лучше оно просто висит и глаз радует, пусть восхищаются. Жадничают обычно те, кто на богатых машинах приезжает. Вот самые недовольные люди. А которые победнее, попроще, середнячки — это нормальный народ, они покупают.
Я много чего пробовал в жизни делать: шкатулки резные, вазы из капа, из коряг всякая всячина — ничего не идет. Бесполезно. Скворечники — единственная тема, к которой люди неравнодушны. Если крупную вещь сделать: кресло резное или беседку, ты месяц провозишься. Сколько надо за месяц работы взять денег? Как минимум, 20 тысяч. Ты же целый месяц потратил. А за 20 никто не купит, тем более за 50. Абсолютно невыгодное дело. С людьми вот на выставках мастеров разговариваешь, которые шьют и вяжут — ничего на этом не заработаешь. Только для души.

— Нужно строго соблюдать пропорции. Сам скворечник должен быть 30-35 см высотой. От дна до летка (прим. ред.: вход в скворечник) — около 20 см. Эта цифра важна, с ней нельзя экспериментировать. 20 см нужно, чтобы птенцам было безопасно, чтоб кошка их не достала. Да и слой, который птицы в гнездо натаскивают, с каждым годом растет. Это тоже нужно учитывать. Здесь если ошибешься на сантиметр — птенец из гнезда выпадет.

Леток для скворца должен быть около 5 см в диаметре, чтобы сорока не залетела. А вообще, для каждой птицы — свои размеры скворечника. Для синицы, например, он должен быть меньше, чем для скворца, а для трясогузки – самый маленький, чтобы никто ее в скворечнике не потревожил. А то, бывает, сделают, не подумав, большие птицы придут и выгонят маленьких хозяев, а им же потомство выводить. Это не шутки.

Леток нужно обрабатывать, немного шлифовать, чтобы птицы не зацепились. Что для нас заноза – для них бревно. Я всегда шлифую. А если там мелочь какая остается, хозяева сами клювом оторвут. Они в этом плане хорошие жильцы, обихаживают свой дом, хоть и селятся всего на две-три недели, чтобы птенцов вывести.

Скворечник нужно чистить раз в несколько лет. Там скапливаются помет и отходы. Если он висит под навесом или у него самого крыша хорошая, например, черепичная, то он много лет прослужит.

Можно просто для красоты сделать. И так просят люди иногда, не хотят, чтобы кто-то жил в нем. А по мне, так пусть лучше живут в нем и поют. Скворцы, знаете, как поют красиво?

— Да, много было бы песен, но не живут здесь скворцы, не по фэншую висят скворечники. Чтобы птицы заселились, леток должен смотреть точно на юго-восток. А у меня — на северо-запад. Больше людям на радость. Еще я планирую здесь резную беседку поставить, лавочки, скульптуры, чтобы было где посидеть прохожим, посмотреть. А по соседней стене дома картину из дров выложить хочу. Такого в Томске еще никто не делал, я узнавал. Метод — художественная кладка дров называется. 11 метров длиной, три метра шириной. Вижу в мыслях, как это будет выглядеть, да руки никак не доходят.
Есть у меня еще идея сделать томский фестиваль скворечников. Чтобы люди весной могли прийти, выставить свои работы и на другие посмотреть. И взрослые мастера, и ребятишки из школ, и ученики всяких кружков, — все, кто захочет. И мастер-классы разные там проводить. Я попробовал сам что-то подобное сделать в этом году, но никому дела нет. Так и заглохло. А представьте, как было бы хорошо. Обязательное условие фестиваля: назад скворечники не забирать. Это все дарить городу. И потом в каком-нибудь парке их вывесить. Апрель там был бы месяцем птичьих трелей.

— Сколько себя помню. Я вечно возле отца крутился, с детства помогал ему. А он мне всякие там лобзики и стамески дарил. Отсюда и идет. Потом — труды в школе. Там у нас столярка была хорошая. У каждого свое предназначение: кто-то к железкам тяготеет, кто-то — к деревяшкам. Моя душа к дереву легла.

— А если ни к чему не лежит? Бывает ведь, что нет у человека таланта?

— Так, чтобы ни к чему не было таланта, не бывает. Все равно что-то да есть. Это с рождения в каждом заложено. Но само оно не проявится, нужно открывать. А сегодня человек испорчен, избалован, ленив. Он просто себя не нашел, и ему проще сказать «да нет у меня ни к чему таланта», чем стараться и добиваться. Надо постоянно пробовать, «тыкаться» туда, сюда. Идти — куда душа влечет. Единственный путь найти свое — это метод научного тыка.

Раньше проще было. Дети все время рядом с родителями крутились. Дал ему молоток деревянный в три года, он и занимается, интересуется. Сейчас все разделены. Папа на работе, сын в школе или саду. Папа домой пришел, пивка взял, в телевизор уткнулся. Так проще. Ребенок сам себе предоставлен. Здесь что делать… Надо пробовать, по кружкам ходить, искать эту «искру» в ребенке.

— Старина сейчас в моде. Но это только начало. Мы еще не научились ценить вещи, которые старше нас. Я в свое время ездил по дальним деревням, спрашивал: «Ребята, а есть у вас что-нибудь старинное?». Говорят: « Не, все выкинули». Я говорю: «Вы что, безумные, что ли? Как выкинули?». А они: «Ну да, самовары старые были, корыта, тесла, рубанки...». Я даже на помойку деревенскую пошел, чтобы посмотреть, но уже ничего не было, чистят ее постоянно.

Ко мне часто приходят ребята всякие, я им показываю и рассказываю: «Вот это лобзик старинный — лучковая пила, ею все наличники выпилены, которые на наших деревянных домах в Томске остались». Они такие: «Вау! Вот это да!». «Вот прялка, она до сих пор работает! Садись сам, спряди ниточку…». Вот когда они спрядут — поймут, чего стоило бабушке клубок сделать. В музее об этом услышишь и тут же забудешь. Там ничего трогать нельзя. И это большой минус, мне кажется. Экспонаты трогать можно и нужно. Музей должен быть живой. Потому что только так наши дети составят представление о том, как жили предки, и смогут рассказать об этом своим детям, опираясь на какие-то свои собственные ощущения и воспоминания.

Фото и видео Татьяна Бемлер