Ответ Максима Пасюкова:
Понять, что ребенок находится в опасности, можно по его эмоциональному состоянию — достаточно проявить внимание. И это универсальная рекомендация для профилактики алкоголизма, наркомании, любого неправильного поведения.
Смотрите, что происходит с ребенком — в каком настроении он приходит из школы, ложится спать. Чем занимается, какие книжки читает, какие сайты открытыми у него остаются в компьютере... Я не за то, чтобы шпионить — может быть, он сам что-то оставляет открытым на первой странице. Есть смысл присмотреться.
Иногда девочка начинает вести дневник и рассказывает маме, куда его прячет. Это явный бессознательный посыл — попытаться опосредованно рассказать маме о какой-то сфере своих переживаний. Если она этого не делает, а действительно прячет дневник, то лучше не читать и не копать. А если оставляет на видном месте и раскрытым, то может быть, она сама этого не понимая, хочет, чтобы кто-то из взрослых увидел, как ей сложно справиться с какими-то переживаниями, чтобы взрослые сделали первый шаг и что-то ей объяснили.
Ведь что такое «группы смерти» — это замена эмоциональной близости. В них вовлекаются дети, которые чувствуют свое одиночество. Неважно, сколько у них родителей и опекунов вокруг, как они одеты и как вкусно кушают. Если человек чувствует свое эмоциональное одиночество — когда никому нет дела до того, что творится у него в душе — тогда он склонен попадаться на разные зависимости: наркотики, алкоголь, социальные группы. «Группы смерти» цепляют именно этим: «Мир плохой, он тебя не слышит, не понимает, только мы можем тебя почувствовать и дать тебе поддержку, потому что...» — и дальше начинается другая история. Чистая манипуляция на этой потребности любого нормального человека, и ребенка в том числе — быть понятым, быть принятым, быть своим. Кто-то на этой потребности начинает решать свои меркантильные интересы — зарабатывать деньги, зарабатывать лайки, статус свой поднимать и самооценку.
Но для того, чтобы ребенок оказался там, в этих «группах смерти», он уже на каком-то эмоциональном уровне должен чувствовать себя убитым. Ему кажется, что ему уже нечего терять.
Если родители хотят это заметить — то минимальный интерес к ребенку в этом плане уже гарантирует защиту от подобных вещей. Спросить — «Почему ты сегодня такой расстроенный? Ты с кем-то поругался? У тебя плохие оценки? У тебя проблемы? Расскажи! Вместе сможем с ними справиться!»
Худший вариант — узнав о «группах смерти», кричать, ругать, истерить, запугивать. Когда человеку нужна поддержка и эмоциональное приятие, лучше его не гнобить и не ругать, а дать то, что ему надо. Показать, что есть люди, которые в нем заинтересованы. Близкие люди, которые готовы выслушать, сопереживать, дать поддержку и — главное! — найти нужные слова.
Очень часто дети страдают от того, что у них еще не развит аппарат понятийный, интеллектуальный. У них хороший потенциал, но мало реальных знаний. И они не могут выразить то, что их беспокоит. И в этот момент кто-то подсовывает им суррогат: «Да и не надо ничего объяснять, сейчас ты сам все поймешь! Почувствуешь, как нас много, какие мы молодцы, и какие мы все одинаковые!» Задача родителей — найти эти слова, найти возможность объяснить ребенку, что он чувствует. Это один из важнейших инструментов психотерапии — когда врач, раз за разом, помогает человеку определить, с чем человек столкнулся, и что раздирает его душу. Как только этому найдены адекватные названия, с этим уже появляется возможность работать дальше.